Хроники Гирида. Странник (СИ) - Страница 82

— Вернется. — Уверенно проговорил Варт.

— Не сомневаюсь. — Алекс обратил внимание на слорга.

Тот был взволнован. Ему тоже явно не нравилось решение Максима погулять по ночному городу в одиночку.

— …А потом, значит, замолчал. Понял, гномишка, что сказанул-то лишнего и сразу в кусты. — Продолжал свой рассказ непонятно для кого Кладий.

На улице послышались крики, шум и грохот. Оживление в зале застыло в томительном ожидании, всем явно хотелось продолжить веселье, но и узнать, что же творится ночью вне стен постоялого двора, тоже не терпелось. Однако больше никаких звуков снаружи не доносилось. Пару минут. Потом же последовала череда вспышек, осветивших извне трактир через окна, а за ней прогремели взрывы, послышались чьи-то команды, раздались арбалетные залпы. В воздухе резко похолодало. Все, кроме Варта, будучи магами, почувствовали, что на улице творится волшебство, и волшебство чрезмерно сильное для такого захолустного городка.

Слов не потребовалось. Словно по неведомой команде дирижера, скрывающегося в тени, друзья начали действовать. Оран бросился на второй этаж за оставшимися вещами, Катя поспешила в конюшни через вход для слуг, остальные же ринулись наружу. Все прекрасно понимали, кто мог стать виновником ночных фейерверков.

Предчувствие их не обмануло. Постоялый двор был расположен близи одной узкой площади, отдаленной от центра. На ней-то и происходили главные события, походившие со стороны на самую настоящую охоту. Только в данном случае Максим был вместо зверя, а охотники-церковники, которым помогали регулярные войска, стремились поймать его и засадить в железную клетку — повозку с магическими решетками. Похоже, маг спирали был нужен им живым.

Никто не колебался, будь то демон, слорг, паладин или Лан, поспешив на помощь Максу.

Макс как раз закончил все дела в доме рабовладельца: освободил рабов (тех, кто желал уходить; тех, кто не желал, просто вырубил и передал на попечение другим) и поджег дом. Долго он думал над тем, что делать с дворецким, но решив, что тот может быть опасен для него и для друзей, не стал про него упоминать, оставив умирать в ночном пламени: собственноручно убивать невинного он желанием не горел, оставив грязное дело на долю стихии.

И вот как только он все это закончил и отошел от дома на расстояние пятидесяти шагов — начались неприятности. Сперва он почувствовал, как резко вокруг него похолодел воздух, а затем вспомнил то немногое, что говорил ему Лан о магии, но было поздно. Вокруг возник стол огня, а Макс оказался точно в центре магического котла. Если бы не амулет полной защиты, который Лан с Ораном после схватки с изгоем заряжали специально для своего спасителя несколько дней подряд — быть ему обгоревшим стейком. Теперь он по настоящему оценил заботу друзей, пластом лежавших после такой «зарядки».

Грудь обожгло. Было ощущение, что амулет плавится и входит в кожу Макса, оставляя там свой вечный след, и, тем не менее, землянин избежал первой ловушки, что не слишком расстроило нападавших. Он опять опчувствовал, что рядом творится волшебство, однако обращаться внимание на то, чего еще нет времени не было: прямо перед ним вылетели солдаты — регулярные войска, которыми кишел Ольт.

Меч с приятным звоном выбирается из ножен. Эльфийская сталь вновь радуется тому, что может быть пущена в ход после перерыва. Во вторую руку плавно ложится кинжал острием вниз. Противников всего пять. Солдаты-пехотинцы, не обремененные латами: простая кольчуга, шлем, наручи и куртка с плащом — вот их удел. Сразу все пятеро бросаются на Макса. «Ошибка номер один, — звучит у него в голове голос Варта, — противники бросаются на тебя толпой. Используй это». Как будто по указке слорга, Максим уклоняется от небрежного выпада первого солдата, чей меч проходит точно над головой мага спирали. Кинжал глубоко вошел в плоть, пробив дешевую кольчугу и окрасившись теплой кровью, от которой шел пар на ночном морозе. Тем временем изогнутый основной клинок, чистая помесь самурайского меча и восточной сабли, с рукояткой изогнутой формы, в обратную сторону от клинка, и маленьким перекрестием, с эльфийской надписью под ним, без труда рассекла грудную клетку стоявшего справа солдата. Меч вошел, словно нож в масло. Лишившись в мгновение ока двух союзников, оставшаяся троица замешкалась. «Ошибка номер два, — в голове опять зазвучал голос Варта, — противники паникуют или мешкают. Пользуйся моментом и добивай врага, пока тот не пришел в себя». Макс отчетливо помнил слова своего учителя, и упускать момент не собирался. Двумя легкими движениями кинжал оказался в теле третьего нападавшего, четвертый получил метательный нож в горло, последнего же Максим просто оглушил мечом — опасности тот больше не представлял.

В момент, когда маг спирали покончил с солдатами, он вновь почувствовал магию, но на этот раз уже был готов без амулета ей противостоять: он провел ни одну бессонную ночь в Вольных баронствах, стараясь зарядить хранилища своих клинков в виде драгоценных камней в гарде. Теперь же он надеялся, что это окупится. Окупилось. Сам он магией пользоваться не мог, но благодаря сохраненной в камнях энергии сумел накинуть защитный полог, который сразу, приняв на себя сильное плетение, выраженное опять в магии огня, затрещал, но выстоял. «Запаса хватит ненадолго, нужно поскорее скрыться и постараться передать ребятам то, что сегодня узнал» — крутились мысли в голове.

Еще несколько раз на него нападали солдаты, однако сильной угрозы они не представляли и Максим быстро с ними разобрался. Настоящие трудности пришли в паре метров от постоялого двора. Когда ему все же показалось, что удалось выиграть немного времени — его окружили. На этот раз местом сражения стала городская площадь, отлично простреливаемая со всех сторон, а противниками люди в серых рясах и плащах, с огромными двуручными молотами и мечами (насколько мог судить Максим, это были в большей части фламберги и эспадоны), очень похожими на тот, что носил Алекс (опять же, насколько знал Макс, молодой паладин пользовался именно фламбергом с солидным завитым перекрестием, украшенным минералами и маленькими камнями, так же лезвие целиком сопровождала надпись на древнем языке).